Напомним, что из себя представляет “черный список” офшоров. В официальных документах используется формулировка: “перечень государств (территорий), не обеспечивающих обмен информацией с Российской Федерацией для целей налогообложения ”. Среди юрисдикций, не предоставляющих сведения о владельцах местных компаний по запросу налоговых органов, находятся, например Каймановы острова и Пуэрто-Рико. Стоит отметить, что получить информацию о таких компаниях все же можно, но только по запросу, который МВД РФ адресует в Интерпол. На практике ответы готовятся этим ведомством довольно долго (до года), кроме того, Интерпол вправе вообще отклонить запрос.
Именно поэтому выход того или иного оффшора “из тени” на порядок упрощает работу ФНС. Итак, с 2018 года власти BVI готовы предоставлять информацию о фактических владельцах зарегистрированных на Британских Виргинских Островах компаний по запросам налоговой службы России. При наличии встречных запросов информацией будут делиться и российские налоговики.
Cui prodest?
Кому (кроме ФНС) может быть выгодно исключение BVI из черного списка офшоров? Прежде чем ответить на этот вопрос, вспомним, что означает аббревиатура “КИК”, появившаяся в российском деловом лексиконе в 2015 году. Контролируемая иностранная компания (КИК) - это юридическое лицо, зарегистрированное за пределами РФ, долей в котором владеет россиянин (один или несколько). О наличии такой компании в любом случае необходимо сообщать ФНС, а прибыль (если она есть) надо декларировать в РФ. Таким образом, возможны три варианта:
-
бизнесмен владеет оффшорной компанией в стране из “черного списка” и не сообщает о ней ФНС;
-
бизнесмен владеет оффшорной компанией в стране из “черного списка” и регулярно отчитывается о ней;
-
бизнесмен владеет оффшорной компанией в стране не из “черного списка”;
В первом случае все будет идти хорошо до первого запроса по линии Интерпола или до случайного раскрытия реального бенефициара. Дальше традиционно: штраф за неуведомление налоговой службы, доначисление налога, а если особенно повезет - и уголовное дело.
Второй случай особого смысла не имеет: хотя владелец компании в офшорной зоне из “черного списка” честно выполняет все предписания ФНС, никаких преференций от этого он не получит. Дело в том, что налоговые льготы распространяются только на компании, обеспечивающими обмен информацией с российскими налоговиками.
Поэтому гораздо интереснее выглядит третий вариант. Доход офшора не из “черного списка” не будет облагаться налогом в России, если с этим государством заключено соглашение об избежании двойного налогообложения, обмен информацией налажен, а эффективная налоговая ставка составляет не менее 75% от средневзвешенной налоговой ставки.
Казалось бы, владельцы офшоров в BVI со следующего года должны вздохнуть с облегчением. Но у монеты две стороны: прозрачность офшора повышает риски. Если зарубежная компания используется для оптимизации налогов (читай - для транзита финансовых потоков), то ее настоящие бенефициары обычно предпочитают оставаться в тени. В случае с “белым” офшором ФНС может выяснить личность его владельца, отправив пару запросов, после чего несложно становится проследить связь между зарубежной “дочкой” и российской компанией. Финал - уже упоминавшееся доначисление налогов (как минимум).
История вопроса
Исключению BVI из черного списка предшествовала масштабная работа. В полном соответствии с мировыми трендами по деофшоризации, власти Британских Виргин взяли курс на повышение прозрачности бизнеса. В этом году в BVI заработал централизованный реестр собственников бизнеса, в который вносятся в том числе и данные о физических лицах - владельцах компаний. Хотя эта информация и не является публичной, государственные структуры имеют к ней доступ, а значит, смогут оперативно отвечать на запросы коллег из ФНС РФ. Сами налоговики настроены более чем оптимистично и ожидают, что получение ответа на типовой запрос о бенефициаре будет занимать не более 3-4 месяцев.
Интересно сравнить вышеописанный реестр (кстати, аналогичные базы данных существуют во всех странах ЕС) с привычным российскому бизнесу ЕГРЮЛ. Отличие кардинальное: в Европе раскрываются реальные бенефициары (лица, контролирующие 25 и более процентов компании), а в России - только номинальные владельцы, что, к сожалению, не способствует прозрачности бизнеса.
Необитаемые острова
Сегодня на территории BVI зарегистрировано порядка 40% всех мировых оффшоров. Мнения экспертов о будущем этой территории разделились. С одной стороны, никуда не делись простота регистрации и понятное законодательство, “выросшее” из английского права. Крупные российские компании, которым нет необходимости прятать бенефициаров, вряд ли будут менять привычки и переезжать в другие офшорные зоны. Впрочем, упростившийся доступ к данным может не понравиться тем, кто использовал офшоры на BVI для активной оптимизации налогов. В случае судебного разбирательства и предъявления налоговых претензий обычно используется модельная конвенция по налогам на доход и капитал. Это означает, что суд смотрит “не на форму, а на содержание”, то есть анализирует, кто получает реальную экономическую выгоду от той или иной финансовой операции.
Поэтому компаниям, которые не хотят раскрывать структуру собственности, стоит обратить внимание на другие офшоры. Например, Багамы не входят в Британское содружество и не подписывали Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам. Все это делает информацию о местных офшорах менее доступной, скажем, для английских судов.
В наш век глобализации никого не удивляет американская компания с офисом в Варшаве и фабриками во Вьетнаме или Корее. Разместить производство в стране с невысокими налогами и дешевой рабочей силой - это разумное ведение бизнеса, обычная оптимизация затрат. Ни одна страна против этого протестовать не будет. Откуда же тогда мировые тенденции деофшоризации экономики? Дело в логичном желанием государств сполна получать налоги с деятельности, ведущейся на их территории. Именно поэтому офшоров, в которые, как в черную дыру, выводятся миллиарды, становится все меньше.
